Кристин Фихан - Тёмная легенда [любительский перевод]
Он последовал за ней в кабинет, наблюдая, как она быстро и решительно разговаривает с юристом. Она не дала ему ни одного реального шанса поспорить с ней, в ее голосе прозвучало давление, и Габриэль автоматически помог ей, добавив своей силы к ее. Ее адвокат сделает все, что они приказали, к вечеру. Никто не осмелится возражать. Да и кому нужна Скайлер Роуз Томпсон? Она была сиротой без родственников, а у Франчески были деньги и влияние. Любой судья будет счастлив выполнить ее желание.
Габриэль внимательно наблюдал за ней, когда она, включив компьютер, начала быстро что-то печатать. Это поразило его: возможности новых технологий. Ее пальцы летали по клавиатуре с полнейшей уверенностью. Она наблюдала за развитием этих технологий с момента ее появления. Она работала с ними, в то время как он только читал о них. Он мог прочитать о них, но не мог вернуться в прошлое, поскольку время не повернуть вспять. Франческа же чувствовала себя как рыба в воде с несущимися на огромной скорости автомобилями и самолетами, разрывающими небеса. С космическими кораблями и спутниками. С интернетом и компьютерами.
— Нашла, Габриэль! — сказала Франческа. — Сэвидж, Эйдан Сэвидж в Штатах. Я создала несколько милых вещиц для его дома. И я совершенно точно слышала, что его Спутница жизни в прошлом была психически одаренным человеком. У Эйдана есть брат-близнец, Джулиан.
Легкая улыбка появилась на лице Габриэля.
— Джулиан, я помню его. Он был всего лишь мальчишкой со светлыми волосами, что очень необычно для нашей расы. Он подслушивал разговор, который Люциан и я вели с Михаилом и Грегори. Уже мальчишкой он был истинным наказанием. Я тогда почувствовал в нем тьму, но времени исследовать его более пристально не было, — он блеснул белыми зубами. — Грегори защищал его всеми фибрами души, и я не захотел бросать вызов своему собственному родственнику. И хотя между нами было сотни лет разницы, в нас все же текла одна и та же кровь. Я был бы рад узнать, что стало с ними обоими.
— Ну, о судьбе Джулиана я знаю не так уж и много, — я боюсь возбуждать любопытство своими расспросами, — но я не единожды имела дело с Эйданом. Правда он знаком не со мной, а с фиктивным карпатцем, художником, который владеет моей компанией. Я напишу электронное письмо Эйдану и посмотрю, что он сможет рассказать нам о своей человеческой семье и как у них получается уживаться. Я могу включить вопрос и о Джулиане. Что касается Грегори, то всем хорошо известно, что его Спутницей жизни является дочь нашего принца.
— Пожалуйста, спроси про Джулиана. До чего же интересно, что ты можешь так быстро переговорить с кем-то, кто находиться за полмира от тебя. С одним из наших людей. Ты должна быть очень осторожной, разговаривая с кем-то из наших. Любой может перехватить твое письмо, — предупредил он.
— Доверяй мне, Габриэль, я очень осторожна. Я всегда была осторожной, — она выключила компьютер и снова взяла его за руку, ведя в спальню под землей. Ее сердце билось так громко, что она не сомневалась, он слышит его. Они неторопливым шагом прошли через холл, через большой кухонный коридор, ведущий к спальне.
Габриэль прошелся губами по ее виску, на мгновение задержавшись на бившейся там жилке.
— Хочу тебя, Франческа, я не претендую, на что не имею права, но должен сообщить тебе, что хочу, чтобы мы были друзьями. Я буду доволен, всего лишь обняв тебя, — ему хотелось утешения ее рук, ее близости.
Франческа сжала свои пальцы вокруг его. Она была также способна читать его мысли, как он ее. Он был решительно настроен отодвинуть в сторону свои собственные потребности и нужды и в первую очередь позаботиться о ней. Он хотел дать ей столько времени, сколько потребуется, чтобы смириться с его правами на нее. Ее сердце совершило странный крен от такой предупредительности.
— Как тебе удавалось прогуливаться под полуденным солнцем? Самые древние из нас не в состоянии делать подобное, а тебе удалось раскрыть этот секрет.
В его голосе было столько восхищения, что Франческа почувствовала, как ее лицо покраснело.
— Я знала единственный способ избежать узнавания нашими — научиться думать, как человек, ходить и говорить, как человек, все время. Когда мне захотелось выйти на солнце, я уже отказалась от многих наших способностей, это казалось своеобразным возвращением, сокровищем. Занимаясь исследованием, почему наши женщины редко могут выносить более одного ребенка, я пришла к заключению, что это естественный способ контроля численности нашей расы. Тогда же я обратила внимание на то, почему мы теряем так много детей в первый год их жизни. И выяснила, что наши дети во многом похожи на человеческих детей — они не пьют кровь, их зубы не развиты, и они не могут уходить под землю, менять форму или делать прочие вещи, на которые способны мы, взрослые. Их родители, тем временем, обязаны отдыхать на протяжении дневных часов, а дети по определению не могут оставаться без контроля, потому что они обязаны находиться на поверхности, когда их родители укладывают их спать.
— Это очень интересно, но не объясняет того, как тебе удалось ходить под солнцем, — он потерся подбородком об ее макушку в мимолетной ласке. Завитки ее волос запутались в щетине его челюсти, соединив их вместе шелковистыми прядями.
Она улыбнулась ему.
— Я разработала теорию, что если мы могли это делать, будучи младенцами, то сможем сделать это вновь. Что же изменило нас? Видоизменилась химия нашего тела, мы стали нуждаться в крови, чтобы поддерживать наши жизни и наши способности. Правда, с переливанием крови и кровью животных мы можем жить в течение довольно длительного периода времени. Я экспериментировала и в итоге смогла изменить химию своего тела. Я стала слабой и неспособной менять форму или делать большинство вещей, естественных для нашей расы.
Он пошевелился подле нее. Она почувствовала, как внезапно заколотилось его сердце. Его Спутница жизни была одинокой, беззащитной, проводя опасные эксперименты, которые позволили бы ей ходить под солнцем. Он был горд за нее, и в тоже время мысль об этом пугала его. Франческа обнаружила, что рада его реакции. Спрятав улыбку, она молчаливой командой отодвинула большую кровать, чтобы они могли спуститься под землю.
Комната манила прохладой и приветливостью, темный интерьер был приглашающим. Франческа взмахнула рукой, и земля расступилась, открывая темную богатую почву. Габриэль бросил взгляд на кровать. Стеганое одеяло было толстым и мягким, с замысловатыми завитками и древними символами. Он высвободил свою руку из пальцев Франчески и подошел, чтобы изучить прекрасную тонкую работу. Франческа столько всего достигла за все эти прожитые на земле годы.
